Я одиночество люблю,
А ты не знаешь,
Какая благодать сидеть в тиши,
На одиноком празднике души,
Я одиночеством сосуды наполняю.

…Ее уносит черною Венерой,
Когда она одна,
По темным водам движется галера,
Людьми полна…

Я одиночество боготворю,
Ты не печалься,
Не вечен серый дождь,
После грозы в умытый парк придешь.
Не докричаться.

…Его толпа смывает с парапета,
А он идет,
К сияющим обветренным кадетам,
Его несет…

Я расскажу тебе про все, что знаю,
Наполнив смысл,
Мои замысловатые скрижали,
Не многие в руках держали,
Лишь для тебя, я расшифрую, принц.

Они парят зачем, над облаками?
Какой резон?
А если ты живешь с волками?
У каждого патрона свой есть трон… 

23.05.2007



Беда никогда не простится с веселою фальшью,
Не станет пурпурной трава, не прольется их кровь.
Я день догоняю ушедших от нас дней вчерашних,
Я следом иду за мечтой, покидающей кров.

Летят караваны гусей над пустынной равниной,
Над выжженной степью их время уводит в спираль.
Мы тщетно уходим от мыслей потери в глубины,
Холодным ключом меж камней зажигая печаль.

Звезды отраженье в колодце у старых развалин,
Скиты постоялых монахов и пыль череды.
Сквозь заросли алых и белых цветов у проталин,
До боли царапают острые эти шипы.

Закрыв свои двери давно, вопреки ожиданьям,
Мосты не сжигаем, а просто ложимся на дно.
В песочных часах на окне оставим дерзанья,
Потери не множим и знаем - опять повезло. 

07.05.2007



Ах, как хотелось позабыть, душа просила,
Не поднимать, не ворошить минут порывы,
Не приходить, не унывать, не плакать тихо,
Не остывать, не тосковать, но вот остыла.
Остыла, стала не у дел вертеться рядом,
Не так хотелось умирать, а жить с отрадой.

Мерцание речных огней на перекрестках,
Закаты на зеркальном дне мостов-подмостков,
В секунды сменит небо цвет на беж и бронзу,
И кто поймет, что было в том далеком солнце.
Не грело, не ласкало, - жгло, сбежим в пучину,
На пенно-синее манто, сменив картину.

Зеленой колыхнув водой, волна бросает
И золотистою кормой скала всплывает,
Над горизонтом бриг ночной вдали чернеет,
Серебряной дорожкой свет от рук белеет.
Восход - печать всех прошлых дней проявит снова,
На негативе ленты лет не дав нам слова.

12.04.2008



Ночные мысли – мотыльки, и слаще на рассвете,
Свой успокоить воспаленный взгляд,
И, по странице пролетит свободный южный ветер,
С собою принесет желанный звездопад.

На миг запутаться в сетях небесного квартала,
Пройти от Южного Креста до островов седых,
По Млечному ладья плывет, нас просто раскидало,
По разным берегам реки - живые поплавки.

Прости, не встретились с тобой нежданно и случайно,
У строгих зимних вечеров не украдешь тепло,
Старинный свадебный оркестр надтреснуто органно,
Пульс не сбивает, все проходит, все прошло.

30.05.2008



Так странно, мне уже не ждать тебя,
Так просто оставаться в тени света,
Грусть распродать – триумф - свобода дня,
И солнца луч, скользящий по паркету.

Историй книжных перечитаны тома,
Про фей, про леших, тайные интриги,
Я уходила в царство их сама,
Как под защиту, все спустившего расстриги.

И глобус, раскрутив, вновь приземлюсь,
На самом тихом краешке планеты,
Не жди, с тобой я больше не вернусь,
В то, слишком яркое, для воспоминаний лето.

19.05.2008



Глаза весельем полны –
Душой свободной и открытой,
Задумчивой и неземной,
Мадонна смотрит, в мрамор влита.

Как много могут рассказать
За час, за день и за мгновенье,
Глазами можно укорять,
Дарить цветы, искать прощенье…

Глаза расскажут лучше слов,
О том, что всуе накопилось:
Кому-то вера и любовь,
А в ком-то жадность поселилась.

То хитрый взор сквозь пелену,
Пронзительным огнем горящий,-
От древних трещин паутина,
То просто добрый, настоящий.

В другом от ревности сгорели,
Потух огонь, зияет лед,
В золе мечты, исчезли трели,
И зритель далеко – раёк.

Глаза, распахнутые в мир,
Как молчаливые надежды,
Но сотворив себе кумира,
Мы умираем, как невежды.

Кому зритель нужен точно,
Без окруженья - не игрок,
Дай бог, не будет он пророк,
Суфлер молчит - театр прочен.

Когда Шекспир заговорил,
Зал аплодировал им стоя,
И пусть живет лишь, тот, кто жив,
Не страстью и не пустотою. 

09.04.2008



Не убегать от гула городов, - их призрачного счастья,
Закрыть все двери на тугой засов, сгорать в ненастье,
Не отвечать назойливым звонкам, - вопрос к вопросу,
Опережать на расстоянье бег часов, - бурьяны и откосы.

Мы вкус находим не в сверкание камней и ярких фразах,
В раздольном ржанье диких лошадей – свободны шансы,
Цыганские костры, шатров приют, - доносит песни,
Жизнь за любовь, монисты шелестят, и мир наш тесен.

У лицемерья тяжки кандалы, в привычном круге,
Останутся от табора лады - гитарные подпруги,
Ночь так нежна, твой выбор зодиак, - какой сегодня...
Пасьянс разложен и дорожный знак – ладья в колоде.

Уходим в поле, кто в повозке налегке, оставив тяжбы,
Быть может, выпадет какой-нибудь другой,счастливый,в саже,
Стропила выше зданий, развернем свой план на карте,
По крышам мы пойдем гулять вдвоем, в ночные сказки.

- А если, вдруг, проснемся под звездой, – дождем запахло?
- Ты будешь Королевой, я – Король.
Свеча погасла.

18.04.2008



И иней лег на провода.
А мы стояли и смотрели,
И в кране капала вода.

Прошло так много лет на свете,
Снега лежали, дождь шумел,
И подросли все наши дети,
И соловей давно отпел.

Остыла. Не горю вчерашним,
Не жду и письма не пишу.
И для души уже не страшны,
Осколки льда - зимой дышу.

Не провожала на прощанье,
Не оглянувшись, уходил.
Вино не пили. Обещаний
Мы не дарили. Не до крыл.

Окно замерзло. Голубою
Эмалью застеклили даль.
А мы стояли и смотрели
И в кране капала вода. 

16.05.2007


Твоя душа не обретет покой, а плоть утолена другой,
ее - другим, и никогда не соединится вновь с тобой,
по пыльной грунтовой петляет виллис,
чернеют кольца от колес, синеет ирис,

твои напрасны сожаленья, вернуть их не спеши,
и право, чудно хороши – солдаты леса, – камыши,
у миллионов отражений от глаза стрекозы,
в тенистом парке вечереет, – слезы от росы,

как километры кинопленки отрезанных мгновений,
чужие странные отсчеты от временных прощений,
чужие прошлые просчеты и неясны задачи,
у цели есть мишень, но все же, ты - здесь, а там иначе

с любимой женщиной не изменил жене, растает...
страх, - под раскаленным небосводом остывает,
и что же, - ушла пора, иссох тростник души,
у вечного прибоя тень оливковых камней, - клише.

26.07.2007



Под молчаливую симфонию воды,
Спадающую серым покрывалом,
Небесными одеждами листы,
Сливались в белоствольные октавы.

Янтарный терпкий вкус ядреного вина,
В бокале из богемского хрусталя…
На дне сияние звезды из голубого льна,
Упавшей в шторм на шрамы океана.

Под шум колес дыхание шоссе,
И близкий свет прожекторов туманных,
Кружил над нами торопливо фуэте,
Лист желтый летний, с ветром и фонтаном.

Под вечную мелодию любви,
Забытую, исчезнувшую в складках,
Растаял смех святой из mon Paris,
Свидетели сбежали без оглядки.

Как мне найти исчезнувшую нить,
В мой рай потерянный... и пятый угол,
Органа трубы выдували чисто медь,
Амур был молод и как будто бы напуган. 

17.07.2008



Сухие травы на истоптанных газонах,
Уныло дремлет под рукой строка,
И дворник к изумрудному сезону,
Метет вчерашнюю листву за облака.

Быть может написать про город счастья,
Куда приехал цирк на пару лет,
Где детвора шумит перед билетной кассой,
И клоуны в авоськах носят свет.

Рисунок на асфальте вдоль ограды,
В ладошках мел цветной застыл – сюрприз,
Весна танцует джаз, выводит серенаду,
Пьеро, и Коломбины смех под куполом парит.

Весенний стан, настроенные скрипки,
И звуки на пустынных площадях,
И оживают лица, руки и улыбки,
Столичный шум, в провинциальных городках.

12.03.2008



Японский клен - прекрасное начало,
Для осени моей. Весною повстречала,
В саду уютном под тенистым пленом,
Двух молодых, охваченных изменой.

Так судорожно их простирались крылья,
Душила боль обид, глаза молили,
В том давнем и немом кино,
И, изменить, им время не дано.

Прекрасный вечер, догорали свечи,
Уходит грусть, в дороге время лечит,
На клавишах лежали хризантемы, -
Глава тринадцатая из другой поэмы. 

06.04.2007


Я разучилась одеваться броско,
Я разучилась одеваться ярко,
Как пони – детская лошадка,
Бегущая по кругу парка.

Не привлекая манну с неба,
И не суля победу взглядом,
Барьер, палитра, кисти Фебы,
По первому по снегу взяты.

Титаник нарисован маслом,
И профиль узкий акварелью,
Ты сдал билет свой не напрасно,
Я подпишу внизу пастелью.

Здесь те же грозы, ураганы,
Двенадцать цифр прибиты к полу,
Спешат часы, поют фонтаны,
И камнем город облицован. 

07.03.2007



Мне нравиться в твои глаза смотреть,
Когда устало зажигаешь свечи.
Недлинный разговор у каждой встречи
И пепел на конце сигары будет тлеть.

Стряхнуть заботы, взять легко за плечи
И ароматом трав лаванды изголовье окропив,
На несколько мгновений обо всем забыв,
Вдыхать. Пульсаром бьется вечер.

Меня к тебе влечет. Но суть не в этом.
Дань безрассудству. И рожденье вновь.
С раскрепощенною, свободною душой,
Гимн о любви сложить одним куплетом. 

21.05.2007


Я за стеклом поймаю взгляд вчерашний,
Не сбывшийся, уплывший от меня,
Во сне и в небесах уже не страшно
Терять, что на земле оставила от дня.

Ты клавишу нажмешь, и она скажет
Ты – это ты, и пропоет – вчера,
О расставанье маленького мига,
В том замке одиноком, в котором жизнь игра.

Рукой, коснувшись мельком на прощанье
И уловив привычки злую суть,
Прощание – всегда, одно. Прощанье.
Его седые весны унесут. 

08.07.2007



Алиса, - это девочка, -
искатель правды о мире,
не пьет кефир по утрам,
и не считает в кошельке сногсшибательные лиры.
Знаешь, Алиса, когда уйдет последний ангел,
ты перестанешь любить себя
страдая от мирской суеты,
и никого не любя,
раздражаться от маяты.

Потому что мы не любим себя,
какими нас сделал случай
и пусть лучше ты потеряешь все,
но тебе никогда не станет скучно.

В мокко есть ваниль и корица
и послевкусие долго длиться, -
это сказал нам знакомый шпиц,
танцующий вальс, на велосипеде без спиц.
В гляссе – ангина,
потому что, лед и январский иней
пломбир зимой, как камень грызть
и, пожалуй, молоко лучше пить,
с мармеладом и пуншевым морсом,
но делать надо только на морозе.

Когда уйдет последний ангел,
тебе станет очень тяжело,
с гирями на ногах
и длинным поводком в руках.
Ведь с тобой останутся
только короли и королевы
и не будет даже пажа,
чтобы подержать два столовых ножа,
пока ты режешь бифштекс
и пьешь прозрачный шартрез.

Когда уходит последний ангел,
Замыкается круг,
И ты слышишь стук своих костей
И ломаешь суставы рук.

Когда последний ангел от тебя уйдет
прилетит вертолет,
он заберет тебя на вершину Килиманджаро
и ты станешь, как яичница поджара.
Будет светить всегда солнце и снег
и там не изменит успех.
Хотя может так случиться,
счастье недолго продлиться,
останется всего несколько бит
и это будет последний кульбит.

И чтобы не узнать, что такое позор
лучше дружить со своим вислоухим кроликом,
а не ходить в ночной дозор,
с ангорской козой, по московским дворикам.
Он хоть и ест капусту
из твоей корзины,
но это полезно и вкусно.
Улыбнись, из твоих окон льется музыка Манзини. 

28.03.2007



На свете не так уж много мужчин,
в каких я могла бы влюбиться.
На этой планете не так уж много детей,
что могли бы у нас родиться.
И лето не вечно,
песок редко бывает белым и золотым,
и мы поем протяжные песни,
под калифорнийский дым.

Океан расстилается под крылом,
Как лед Гренландии,
В нем заморожены зеленые леса и китовый ус,
Причаливший в прошлом столетии, из Исландии.

Над Белым озером, где жил мой дед
Белые ночи и густой молочный туман
Там все еще кисельные реки
И не слышен канзасский ураган.

Может быть тебя и меня
занесли сюда, как семена ноготков,
мать-и-мачеха цветет на нашем огороде
желтыми косичками кругом, будь здоров,
даже после потухших костров.

В августе опадают на черную пашню,
лепестки пионов,
черно-багряным бархатом
и белоснежным леном.
На веранде шумит клен,
мы приехали с морей:
золотоглазые, с темной шелковистой кожей
высокие тонкие звонкие, вот и подытожим.

Здесь живут маленькие речные чайки,
А в воде по пояс сидят рыбаки,
Кипятят прокопченный чайник,
Перебирая, как четки, сети у реки.

Выпь кричит на болоте,
Только не спи на этой земле,
Дьявол, по-прежнему, в моде,
В страду появляется рано и спешит ко мне.

Я читала его роман - почти автобиография,
на полках стояли книги,
восемнадцатого столетия порнография.
Но трепещу и ропщу, когда вижу эти «фиги»,
серо-зеленые глаза, на стене голография,
под золотистой крышей.Сделай музыку потише!

Я любуюсь свежей копной непослушных кудрей,
по следам воспоминаний наших южных морей.
Невероятно красив твой профиль,
если мы расстанемся, я уже не буду профи.

-Бело беллисимо, - это так пошло из его уст,
но у его окна тоже цветет жасминовый куст.
Тахта покрыта шкурой зебры,
на стенах картины Сезанна и Брака,
а во мне сидят, как ножи - нервы.

Ладони раскрыты и дарят миру себя,
мозг думает о том, что ему не воздали
и это полный парадокс,
сказал бы любой ортодокс.
Быть обаятельным обстоятельством
и ничего не понимать,
про дождь в городских трубах
и вздымать волны в лужах,
в джинсах-раструбах.

Наши либеральные взгляды
Мучают многих вокруг
И может, я буду всегда тебе рада
И ты мне всегда будешь друг.

Я скучаю без твоих глаз, а ты привыкаешь,
Наверное, буду скучать вечно,
А вечность, как ты знаешь,
Она бесконечна.

Костел. Мы пришли сюда,
Чтобы проспать всю пятую симфонию
И испустить в этом зале дух,
Из тесных сводов уносим ноги
И встречаем городского сумасброда,
Посылающего к чертям этот мир в бездну прорух.

По весенним лужам скользя,
Мы исполним танец дождя
Медведь сыграет тирандо на обломке сосны
Сожженной молнией весны.